Они родились в 2014-м. Сегодня им 8–9 лет. «Дети войны», называют их в Донбассе. Мальчишки и девчонки, которые не знали ни единого мирного года в своей жизни, потому что с рождения считались властями Украины людьми второго сорта. Они не знают времен, когда бы не свистели в воздухе снаряды и когда их родители с надеждой не всматривались бы в будущее. Как они живут, чем увлекаются, о чём мечтают — в нашем материале.
Мама Юлия и дочь Маруся Б.:
Мы общались с Юлией и маленькой Марусей в мае 2022-го. Тогда девочка была беззаботна и спокойна, родители изо всех сил старались оградить её от происходящего. «Она живёт у нас в радужном мире», — говорила мама.
Родилась девочка летом 2014 года в Бердянске, куда выехали родители, чтобы «переждать тяжёлое время». Но надолго не задержались: чужой город, не очень приветливое отношение местных жителей к беженцам. Дальше были скитания. Городок Селидово. Сам Донецк. После прилёта в дом ракеты «ураган» (чудом никто не пострадал) экстренно выехали в Краснодарский край. Но потом снова вернулись. Дом есть дом.
Саму спецоперацию мама Юля, несмотря ни на что, называет избавлением.
— Потому что невозможно находиться постоянно под угрозой и жить в клетке, в которую за восемь лет превратилась ДНР, — объясняет она. — И нельзя, чтобы один регион был разрезан на две части и родные люди не могли видеть друг друга.
За прошедший год, по словам мамы, дочка, конечно, увидела, что творится за окном, уберечь её от тяжёлой реальности не удалось.
— Несколько раз мы прятались в тамбуре от обстрелов, в подвал спускались, — говорит мать. — Даже успокоительные капли приходится давать. На днях приехали из Крыма и сразу окунулись в эту атмосферу — выстрелы, разрывы.
Что касается своего будущего, Маруся его определяет так: «Хочу стать полицейским». А на вопрос «Какая у тебя мечта?» сообщает: «До недавнего времени была прокатиться на поезде и самолёте. По железной дороге мы недавно проехали — из Анапы в Керчь. Остался самолёт».
Мама Любовь и сын Миша М.:
Мама Люба и её сын Мишунька, как она его называет, снимают квартиру в Ленинском районе Донецка. Старший сын Владик живёт отдельно.
Маленький Миша, серьёзный и сосредоточенный, сидит на стареньком плюшевом диване, плотно сжав губы.
— Родился он в посёлке Очеретино Ясиноватского района, — рассказывает мама. — Тогда там были непрерывные обстрелы. Самый страшный день пришёлся на август, Мишуньке как раз шесть месяцев исполнилось. Мы в доме сидели — и вдруг взрывы! Говорят: если обстрел — ложись сразу. А я как оцепенела, с места сдвинуться не могу. А сынок в кроватке лежит и не реагирует, хотя грохот стоит. Решила: буду сидеть, его охранять. Тут свекровь забежала: «Быстро в подвал!» Я вскочила, схватила его, завёрнутого в одеяло. И в этот момент над нами осколки просвистели. Но не поранили, повезло.
В Донецк Люба с детьми перебралась спустя год. Старший сын перешёл в третий класс. — Я решила: хочу, чтобы мои дети воспитывались в той системе координат, в которой выросла я, — говорит женщина.
Младший сейчас учится во втором классе. На вопрос о текущем военном положении пожимает плечами.
— Они зажаты, замкнуты, — объясняет мать. — Живут в изоляции. В городской парк сходить мы не можем, в центр тоже — везде опасно. Недавно на Азовское море съездили, в посёлок Мелекино, там сейчас тихо. И я впервые за долгое время увидела, как сын мой каждый день смеётся и улыбается. Даже сказал: «Тут птицы поют, мама».
Другая характеристика поколения современных 8–9-летних — сплочённость, делится Люба.
— Стоят друг за друга. Любят порядок во всём. Ответственные, как маленькие взрослые, в первый раз вижу таких малышей. Не просят бесконечно помогать с уроками, хотят до всего дойти сами. Я бы охарактеризовала их как строителей. Мне кажется, что они в будущем будут строить и созидать.
Мама Таня и Саша Салистые:
У маленького Саши есть мама, старшая сестра, бабушка. А папы нет. Папа погиб в 2014-м. Мальчику было три с половиной месяца.
Отец — Ярослав Салистый — служил пулемётчиком. Успел повоевать на Саур-Могиле, в донецком аэропорту. И в Авдеевке, где и закончился его путь.
— Справил он 9 августа свой день рождения, а на следующий день… погиб, — вспоминает жена. — Ему командир сказал: «Отдохни в честь праздника». А он всё равно поехал на позиции. «Скоро в Крым двинем на бархатный сезон, — говорил. — Сейчас только в последний раз съезжу». Так и получилось — в последний…
После гибели мужа Татьяна с детьми уезжала в Россию, в Липецк. Но там, что называется, не прижились. Вернулись в Донецк, в свой район Текстильщик в частный дом. И всё бы ничего. Но только 9 мая 2022-го украинские снаряды пожаловали к ним прямо во двор.
— Три прилёта было, — говорит, подрагивая губами, мать. — Дети в кухне сидели, там у нас окна матрасами заложены. Первым же ударом вынесло окна. Сын успел выбежать. А дочка Юля закричала, что не может — от страха перестали ноги идти. Мой брат рванул туда, успел вытолкать её. А его самого уже взрывной волной вынесло. Газовые трубы перебило. Балка крыши зашла в дом. После наступления тишины мы выбежали на улицу. Один дом горит, другой. Взяли какие-то вещи и пошли через несколько улиц к бабушке.
Сейчас дети снова в Липецке, у родных. А мама и бабушка в Донецке.
Саша занимается шахматами (увлекается с трёх лет). Сумел обыграть тренера, и его, восьмилетнего, перевели в старшую группу. Дома, в Донецке, он тренировался в секции по дзюдо. Защитил жёлтый пояс, завоевал две медали, видел себя в будущем дзюдоистом. Но теперь лишних денег на секцию нет, приходится обходиться без единоборств.
По характеру Саша сдержанный, молчаливый. После пережитого 9 мая стал ещё более замкнут.
— Раньше я думала, что он не очень понимает, что происходит, больше находится в фантазиях, играх. Но теперь вижу, что понимает всё, — делится мама Таня. — Мы созваниваемся каждый день. Дети плачут, говорят: хотим домой. Говорю: приедете, подождите. Мир всё равно рано или поздно наступит.
Сергей Прудников