— Вы с 2015-го ездите в Донбасс. С чего начиналась ваша миссия?

— Я была на гастролях в Ростове-на-Дону. Встретила подругу. Мы пошли гулять, и я спросила: «Лида, а что происходит в Донбассе? Что там за война?» У меня к тому времени за плечами были Кавказ, Сирия, меня интересовал и этот регион. И тут подруга предлагает: «А хочешь, съездим?» И буквально через какое-то время на меня вышел «Русский центр» Дениса Пушилина.  

С первой же поездки мы подружились. Было очень много творческих встреч. По пять-шесть в день. Я ездила в училища, институты. Выступала в молодёжных организациях ДНР. А потом это стало моей работой. В Москве организовывала сборы и приезжала в детские садики с гуманитарной помощью. 

— Из десяти командировок в Донбасс какая самая сложная?

— Мой первый приезд был самым тяжёлым. Было неспокойно. Казалось, это так же, как в Сирии или на Кавказе, — если что, тебя спасут, ты под защитой армии. Но в ДНР тогда этого не было. Ведь мир отказывался верить, что там идёт битва на уничтожение местных. И я почувствовала: когда начинаются обстрелы, оказываешься на реальной войне. 

— Вы испугались?

— Впала в ступор. Это было реально страшно. Одно дело, когда ты, сидя дома, что-то от кого-то слышал, и совсем другое — всё это увидеть. Ну, конечно, не поехать в Донбасс ещё раз я уже не могла.

— Чем вас поразили жители ДНР?

— Я познакомилась с уникальными и очень сильными женщинами. Например, Екатерина занимается помощью детям в прифронтовых районах. С 2014-го лазает по подвалам, достаёт и спасает ребят. Узнала я о ней на местном телеканале. Катя тоже записывалась — и обронила, мол, актриса Виктория Тарасова приехала в Донбасс. А когда вернётся в Москву, расскажет о нас.  

— И вы рассказывали? Вам поверили?

Есть клан моих поклонников, фан-группа. Это люди, которые мне не просто поверили, но и помогали, собирали меня в Донбасс. 

— А коллеги?

— Немногие из артистов отозвались. Я предлагала поехать, но никто не соглашался. Все боялись. Попозже присоединился Сергей Куприк из группы «Лесоповал». Его супруга вышла на меня и сказала, что они хотят поехать. Сергей сам родом из Луганска.  

А вообще желающих особо не было. И до сих пор их единицы. Признаться, я могу их понять. Страшно. Кто-то боялся, у кого-то семьи, которые надо кормить. У кого-то родня на Украине. 

Я несколько лет ходила и кричала, никто не ехал. И вдруг, когда появилась поддержка России, кто-то из тех, кто боялся потерять работу, вдруг понял, что на Украине им уже не сниматься, и рискнул.

— Разве это плохо?

— Хорошо, конечно. Любая помощь нужна. Но немножечко обидно: ну почему не раньше?! Надоело слушать этот бред — мы напали, мы агрессоры. Доказывать что-либо бесполезно. Дети гибли массово, над стариками издевались, женщин насиловали и убивали, города бомбили — и никого это не волновало. Некоторые мои коллеги даже отрицали это.

— Как в нечеловеческих условиях женщинам Донбасса удаётся оставаться женщинами?

— Я сейчас была в Харцызске, глава города Виктория рассказала: всех, даже женщин, обязали ходить в военной форме. Она сама практически спит в ней. Призналась, что мечтает вновь вернуться к костюмам и платьям, сходить в парикмахерскую и на маникюр. Женщины Донбасса устали одеваться как мужики. 

И сейчас в парикмахерскую в Донецке особо не походишь, там может не быть воды. Люди живут в условиях, когда стоит вопрос, где помыться. Думаю, про ногти и причёски девушки на время забыли.

— А как же 8 Марта? Женский праздник в таком случае будет уместен?

— А почему нет? Праздники всегда актуальны. И Новый год, и 23 февраля, и 8 Марта. Их никто не отменял. Мужчин там много — думаю, женщин будут поздравлять, вниманием они обделены не будут. Конечно, они ждут этого праздника.